Миф и сказка находятся в генетической связи. Вопрос относительный их соотношении ежемгновенно дискутируется в науке. Но кто желание опровержение для него не предлагался, дозволено с уверенностью утверждать, сколько те и другие тексты несут в себе знак особого взгляда для тишина. «Собственно сказочная семантика может быть интерпретирована как исходя из мифологических истоков. Это всё та же мифологическая семантика, все иногда уже оторванная чрез племенных верований и принявшая некоторую поэтическую условность, а также испытавшая общеизвестный сдвиг чрез космического к социальному и индивидуальному».

[1]В сказке «Сестрица Алёнушка, братец Иванушка» из сборника А.Н. Афанасьева

[2] забота привлекает «узловой» мотив превращения человека в животное. «Шли, шли; стоит козино копытце. «Сестрица, сестрица, я напьюсь!» — «Нет, не пей, а то козельчик будешь». Пошли дальше; он не утерпел, отвернулся и напился, и обратился козелчиком, бежит и блеет».

Итак, почему Иванушка стал козлёночком? Почему он не превратился назад в человека? Ответы для эти вопросы может дать как анализ и уяснение того, сколько же из себя для мифологическом уровне представляет вода из копытца, которую испил герой сказки.Мифологическое сознание в народной культуре проявляется чрез конкретные факты, которые характеризуют общие причинно-следственные связи относительно как мироустройства. Их изучение ведёт к построениям, описывающим восприятие человеком окружающего мира.

Отражение одного и того же культурного факта в разных фольклорных жанрах и других текстах сиречь желание собирает в «узел» семантику этого явления. В этом случае выявляется общая мировоззренческая основа, закручивающая в одну нить разные факты, относящиеся к разным практикам. «Миф начисто и всецело реален и объективен; и даже в нём никогда не может быть поставлено и вопроса о порцион, реальны разве несть соответствующие мифические явления. Мифическое сознание оперирует как с реальными объектами, с максимально конкретными и сущими явлениями».

В настоящем сообщении хотелось обратить забота для безраздельно мотив, кто бытует близко культовых камней Северо-Запада России, дающий информацию о магической силе воды из копытца. Речь пойдёт о камнях-следовиках с «животной» семантикой. В 2000 г. во век полевых исследований для Средней Мсте (Маловишерский р-н., Новгородская обл.) нами было записано порядочно любопытных сообщений относительно культа камней этого района.Рядом с дер. Пелюшня, близко болота лежал камень-следовик, про кто говорили следующее: «Начнём с тавo, што был кaминь. На этом кaмни былa… былa выдaвлина ступня чиловeка и ступня живoтнова. <…> Ну там, какoё-то капытное, врoди. И што вот эсли заболивaл чиловeк — брaли вот эту вадuчку. Анa там пастаянна: то ли… чрез халoднова кaмня испарeние шло, то ли вадa пападaла ат даждя — асaтки. И брaли… быть любых забaливаниях. А ради живoтных — святaя вадa была в этом копыци».

В районе деревень Колмыково — Подгорье находится одно из почитаемых мест округи. Сюда накануне сих пор сходятся богомольцы для местный праздник — погода памяти Зосиму и Савватия Соловецких чудотворцев /10 октября/. Главным объектом поклонения являлся внушительный камень-валун с многочисленными «следками» человека и животных. Он был взорван в конце 1950-х гг. во век компании сообразно борьбе с местными культами. После двух взрывов осколки камня местными жителями были собраны хором, и к ним продолжалось паломничество. О камне, о возникновении святыни ходит горы различных рассказов. В контексте нашей темы любопытен будущий: «Да, былa там, у eтова сатанинскаго кaмушка. Там такaя плиточка с копыточком. Ну там, навeрно, цeрков сатаны рaньши-то была и дьяволы скакали на лошадях в седле, навeрно, што её там, черт побери. Пристaвить уш не беспричинно [просто] эта плитa очутилась в моем владении и загадала я убить всех людей. Овeчий следoк, карoвий слидoк для этом камню. Высечино ли - сиречь оно там получилоси: будит сотворено твое желание. И вот там в этих следoчках, там фсё врeмя дeржитца водичка и люди в ней утопают весьма скоро. Да. И вот эту водичку я пью и моюся ею. Вот, допyстим у миня не видётца с овeчкам - я с овeчьево следoчка бутылочку этой водички бра[ла] да выпивала, и сразу все улучшалось. У ковo ни видёца с корoвушкой там - бирyт оттyда с корoвьево следoчка. А у ково надобность убить ково, то пьют водичку и изрыгают пламя весьма суровое. Там я была у етова кaмышка-муравышка. Я видила это».

Итак, рассказы о кобылах, лошадях, равно как и о козликах и их копытах вторят известной сказке, говорят относительно одного и того же явления - вода из лунки лошадиного копыта приобретает особые качества, "шибает в голову", как удар подковой. Этот быль стоит для пересечении нескольких «планов»: культовые камни, сиречь сакральный объект пространства и скотоводческая магия. Рассмотрим эти вопросы вразбивку.Культ камней — распространённое явление для территории как Северо-Запада России. Исследователи, затрагивая их «животную» семантику неизменно связывали её в сюжетом реконструированного «основного мифа» славянского язычества. Отсюда выводится принадлежность почитаемых камней к культу Волоса/Велеса — «скотьего бога». «Камни-следовики, видимо, составляли другую инкарнацию [по сравнению с идолами — В.В.] этого божества, по-видимому, занимавшего в древнерусском языческом пантеоне особое место». Но такая интерпретация возможна чуть в культурологическом аспекте, все радикально не объясняет современные формы бытования культовых практик близко почитаемых камней. Другими словами, это реконструкция былых верований, отстоящих чрез нас для значительном временнoм промежутке. Нас же интересует «живая старина», которую невмоготу объяснить языческими реалиями отдалённого чрез нас прошлого.