Не все, наверное, помнят, что произошло во время знаменитого тверского восстания. Впрочем, изучение русской истории в нашей стране не в почете, и это напрасно сделали. История имеет несколько измерений, а именно, на поверхности ее лежит то, что всегда замечают совсем уж необразованные люди, это управляет ими, как ветерок лодкой. Затем идет сокрытый слой политических и геополитических аллюзий... И только за ними в глубине можно с трудом рассмотреть метаисторическую перспективу.

Именно метаисторическая перспектива интересна в этом тверском восстании: в 1327 году чаша народного терпения была переполнена и предлог к этому сейчас нашим современникам представляется "случайным поводом", подумаешь, тоже мне лошадь забрали. ОДнако, в этом примере находит отражение отношение наших предков к лошади. Вместо того, чтобы говорить о "случайном поводе", стоило бы понять, что мы имеем дело с ключевой точкой и с поводом, являющимся абсолютной закономерностью.

Равным образом происходит и с любым другим "случайным поводом", да и вообще с любым явлением. Мы склонны читать только поверхностно. Но и когда читаем между строк, то вычитываем оттуда какую-нибудь нелепицу.Возьмем такое явление как "рыцарство" - не правда-ли, звучит знакомо... Это один из мифов современной культуры, рисующей нам образ человека в блестящих доспехах, принимающего участие в турнирах и защищающего девственниц от толпы варваров. Иногда мы вскольз отмечаем, что рыцари могут быть как-то связаны с реальностью, но реальность мы знаем только по к/ф "Александр Невский".

Между тем, тема рыцарства представляет для иппологии колоссальный интерес, в том числе с точки зрения сугубо прикладной. Нас должно интересовать не только то, какими правилами рыцарского достоинства руководствовались всадники, но и то, как обучался рыцарь, о чем он думал, чем кормил лошадь или какие приказы отдавал слугам насчет лошади. Все это очень часто остается без внимания, и напрасно. Так же, как историю нельзя понять без взгляда в едва заметную глубину, ее невозможно постичь и без знания, касающегося самых элементарных вещей. Нет слов, вопросу средневековой жизни посвящено немало монографий, но среди них невозможно отыскать ни одной, которая выдержала бы строгую проверку иппологией.